Трое друзей рассуждают о деньгах, инновациях и стабильности.

Представим себе, что на Римском форуме встретились трое друзей. Один относится к новым технологиям с оптимизмом, другой — со скепсисом, а третий пытается осмыслить полную картину. Они обсуждают роль денег, меняющуюся под влиянием таких нововведений, как стейблкойны, токенизированные банковские депозиты, цифровые валюты центральных банков (ЦВЦБ) и цифровая финансовая инфраструктура. В условиях общемировой неопределенности диалог важен, как никогда. Прислушаемся.

Оптимус: Стабилиус, смотри, какой появился отличный способ совершать платежи. Теперь я могу со своего телефона переводить деньги кому угодно в любой точке мира. Это легко и дешево, а деньги приходят мгновенно. Чтобы принять платеж, надо просто распечатать QR-код или сообщить номер. К этой системе могут подключаться и компании. Называется стейблкойн.

Стабилиус: Оптимус, ты опять за свое. Это же просто очередное приложение для перевода денег.

Оптимус: Нет-нет! Стейблкойны можно и копить. При этом отдельного банковского счета не требуется. Стейблкойн — сам себе банк.

Стабилиус: Это не банк! У банков есть хранилища, отделения, страхование вкладов; банки…

Оптимус: Ладно, ты прав, это не банк. Но в этом и смысл. Банки предлагают целый комплекс услуг. Они создают деньги — за счет наших депозитов. Их клиентские отделы привлекают вкладчиков, подключают к своим системам компании и разрабатывают банковские приложения. Административные отделы — отслеживают движение наших денег при помощи баз данных, осуществляют переводы, обмениваясь сообщениями с другими банками, и предлагают такие услуги, как борьба с мошенничеством. Полный пакет.

Стабилиус: Ну и? Мне нравится мой банк. Нравится платить картой. Кроме того, банки сейчас прорабатывают возможность токенизации депозитов.

Оптимус: Все так, и миллионы людей согласны с тобой. Но стейблкойновые компании — это несколько иное. Их задача — обеспечивать платежный инструмент, деноминированный в долларах, евро, йенах и потенциально в других валютах, большинство же клиентских и административных услуг они перепоручают другим. Операции со стейблкойнами записываются в блокчейне, а работой с пользователями и созданием приложений занимаются независимые поставщики услуг электронных кошельков. Таким образом, каждая участвующая в процессе компания может смелее экспериментировать. Конечно, банки и фирмы по управлению активами тоже не стоят на месте — они ищут способы предоставлять доступ к своим депозитам и другим активам через блокчейны.

Стабилиус: А как же борьба с мошенничеством и финансированием терроризма?

Оптимус: Это четко определено в законах и регламентах каждой страны. В зависимости от конкретных правил различные финансовые компании, включая стейблкойновые, должны проводить надлежащую проверку клиентов и бороться с отмыванием денег и другой преступной деятельностью.

Стабилиус: Допустим, но в чем выгода для клиентов?

Оптимус: У компаний — операторов стейблкойнов миллионы клиентов по всему миру, а трансграничные операции идут круглосуточно при относительно невысоких издержках, и их объемы можно нарастить. Еще пять лет назад что-либо подобное было почти невозможно.

Стабилиус: Творческая энергия, потенциал роста, дополнительная конкуренция — это все, конечно, хорошо. Но все-таки рынок стейблкойнов по-прежнему невелик. В основном ими расплачиваются при покупке криптоактивов, таких как биткойн. Стейблкойн — это платежный инструмент для мира блокчейна.

Оптимус: Да, но, если их интегрировать в популярные приложения для смартфонов, можно совершать розничные платежи. Стейблкойны можно применять в интернет-торговле, для проведения трансграничных операций и для покупки ценных бумаг через блокчейн. Фонды денежного рынка и фирмы по управлению активами уже начинают предлагать на блокчейне инвестиционные продукты, например биржевые индексные фонды. А банки изучают варианты перевода депозитов на этой же инфраструктуре.

Стабилиус: Но насколько стейблкойны безопасны?

Оптимус: Стоимость стейблкойнов меняется в зависимости от стоимости активов, которые находятся у эмитентов в резервах. Поэтому директивные органы принимают законы и регламенты, направленные на повышение безопасности стейблкойнов.

Стабильность

Стабилиус: Допустим, но это лишь первый шаг. Насколько надежным будет регулирование? Обеспечат ли строгий надзор? Удастся ли пресекать подозрительную деятельность?

Оптимус: А почему нет? Операторам стейблкойнов выгодно, чтобы их регулировали и им доверяли.

Стабилиус: Не всем. Некоторые могут попробовать привлечь недобросовестных игроков за счет анонимности.

Оптимус: Таким даже нельзя разрешать выпускать стейблкойны: как не удовлетворяющим требованиям регуляторов.

Стабилиус: Но разберутся ли пользователи, как отличить стейблкойны, привязанные, например, к долларам или евро, от тех, за которыми стоят более рискованные активы? Вторые вообще нельзя считать деньгами. (Будет ли большинство людей воспринимать стейблкойны первого вида как полноценные деньги, без всяких оговорок, тоже еще вопрос.)

Оптимус: Стабилиус, ты недооцениваешь мою способность отличать хорошее от плохого!

Стабилиус: Извини, не обижайся. Но даже ты, по-моему, рискуешь. Над частными деньгами всегда висит опасность панической распродажи. Как ты сам говорил, чем стабильнее резервные активы, тем стабильнее стейблкойны. Казначейские векселя — хорошие активы, но даже их цена под влиянием процентных ставок меняется. Если цена слишком упадет, пользователи могут начать избавляться от стейблкойнов, особенно если возникнут сомнения в надежности активов.

Оптимус: Даже банковские депозиты сопряжены с риском, поскольку не все они застрахованы. А компании, эмитирующие стейблкойны, могут на всякий случай держать запас капитала. Или можно выбрать еще более безопасные и ликвидные активы, такие как резервы центрального банка.

Стабилиус: Да, они безопаснее. Но центральные банки могут быть не заинтересованы в том, чтобы участвовать или блокировать свои резервы.

Валютные риски

Универсус: Друзья, присядем и обратим взоры к горизонту. Я вижу еще два фактора риска. Допустим, стейблкойны окажутся безопасными и удобными — как ты уверяешь, Оптимус. Тогда жители стран с высокой инфляцией, слабой валютой или неудобными платежными системами на них как раз набросятся: наконец-то появились доступные доллары! Отдельным людям это может быть выгодно, но в целом это приведет к оттоку депозитов из банков этих стран, а их центральные банки не смогут осуществлять денежно-кредитную политику и стабилизировать финансовую систему. Какой смысл устанавливать процентные ставки для валюты, которой никто не пользуется? Не вызовут ли стейблкойны обвал слабых валют?

Оптимус: Ты прав, тут есть проблема. Но страны опять же могут потребовать, чтобы стейблкойны держали только в электронных кошельках, регулируемых местным законодательством, и установить лимиты на их объем.

Стабилиус: Это в теории. А на практике местонахождение компьютера можно и подделать: когда на рынке нет границ, следить за соблюдением закона тяжело.

Оптимус: Да, но технический прогресс, Стабилиус, — это улица с двусторонним движением. Новые технологии помогают не только обходить правила, но и следить за их соблюдением. Разумеется, эмитенты стейблкойнов должны будут сотрудничать с местной властью.

Универсус: Еще один риск — фрагментация, проблемы с обменом одного стейблкойна на другой или на другую форму денег. Допустим, Оптимус, у тебя есть стейблкойн А, а у Стабилиуса есть стейблкойн B. Как ты будешь платить Стабилиусу?

Оптимус: В один клик…

Универсус: Не все так просто. Предположим, Стабилиус не доверяет стейблкойну А, ему нужны только В. Ты при этом не можешь взять и обменять А на В, потому что они могут быть привязаны к разным группам активов (например, из-за того, что стейблкойн В эмитируется в соответствии с требованиями регулирующих органов другой страны). Или, скажем, А существует на одном блокчейне, В — на другом, и они несовместимы. Придумать что-то можно, но будет сложно и дорого. Ну, или тебе удастся убедить Стабилиуса принять стейблкойн А, но тогда возникает проблема антимонопольного характера: вытеснение одним стейблкойном всех прочих.

Резервы центральных банков

Оптимус: Банки решили эту проблему давным-давно. У каждого на счету есть определенное количество резервов центрального банка: это общий безопасный актив. И когда один банк переводит деньги другому, происходит передача резервов через платежную систему центрального банка. Почему бы со стейблкойнами не поступить так же?

Универсус: Тогда мы возвращаемся к цифровой валюте центральных банков. Да, если эмитентам стейблкойнов в течение операционного дня будут доступны резервы центральных банков — только для совершения платежей, — стейблкойны, как и говорит Оптимус, действительно станут совместимыми. Может быть, при согласии на дополнительный надзор со стороны центрального банка. Другой вариант — полное обеспечение стейблкойнов резервами центральных банков. Но отсюда уже рукой подать до полной замены стейблкойнов на ЦВЦБ.

Оптимус: Как? И отказаться от всех инноваций стейблкойновых компаний и наработанной клиентской базы?

Универсус: Не совсем. Надо сохранить инновации, новые услуги, ценные кадры — только отказаться от создания денег. Пусть этим занимаются центральные банки, которые знают, как обеспечить безопасность. А частные фирмы пусть придумывают, как распределять деньги, проводить операции с минимальными издержками и разрабатывать финансовые услуги. Вместо того чтобы ломать голову, где и как лучше всего применять ЦВЦБ, и перекладывать всю работу на центральные банки, дайте частному сектору проявить свою страсть к творчеству — но только в безопасных рамках. Это другой подход: ЦВЦБ на службе интеграции и инноваций.

Оптимус: Такой оптимизм по мне!

Стабилиус: Ничего не выйдет. Без баланса, без дохода от владения активами, такими как ценные бумаги Казначейства США, эмитенты стейблкойнов просто закроются.

Оптимус: Не факт. Они и так уже большую часть дохода выплачивают пользователям в виде различных спецпредложений, а из-за конкуренции тенденция только усилится. Кроме того, им все равно нужны другие источники заработка на тот период, когда во время спадов доходность казначейских бумаг стремится к нулю. Как-нибудь справятся. А центральные банки могут и простимулировать инновации.

Стабилиус: Подмазать, так сказать, колеса частных фирм…

Дороги для денег

Универсус: Да ладно вам! Мы просто рассуждаем. Деньги не существуют в вакууме. За исключением наличных, все деньги записаны в реестрах, которые служат дорогами для их передвижения. А на дорогах, как известно, держались империи! Инфраструктура — вещь важная.

Оптимус: Блокчейны, Универсус, — вот новые дороги. В них записаны стейблкойны и все операции с ними; в эти же реестры можно заносить ценные бумаги — да и любой актив на самом деле. Когда деньги и ценные бумаги записаны на одном и том же блокчейне, ценную бумагу получаешь прямо в момент оплаты, что снижает риск остаться и без денег, и без актива. Блокчейн и для автоматизации удобнее: торговлю можно вести в круглосуточном режиме по всему миру, и не понадобится так много дорогих посредников.

Универсус: Правда, для этого нужны надлежащие правовые и регуляторные механизмы, которые еще только разрабатываются. Хотелось бы надеяться, что они будут единообразными по всему миру.

Стабилиус: Серьезный риск представляет собой концентрация. Если какой-то блокчейн сможет предложить массу выгод, не получится ли так, что все активы будут записаны на одном гигантском национальном или региональном блокчейне? Что если доминирующий стейблкойн будет продвигать один конкретный блокчейн, а потом эти стандарты будут навязаны всем остальным?

Оптимус: Стейблкойны существуют независимо от инфраструктуры, хотя планы могут меняться. Один и тот же стейблкойн можно эмитировать на разных блокчейнах.

Стабилиус: Возможно, так и будет, но переходить на другой блокчейн дорого и рискованно: велик риск кибермошенничества. Как бы там ни было, даже если не брать в расчет стейблкойны, конкуренция между блокчейнами — вещь полезная; хорошо, когда есть выбор. Один может быть лучше защищен, другой — удобнее для программирования, третий может работать быстрее.

Универсус: Главное — не забывать о совместимости. Код, который позволяет устанавливать права владения, обмениваться активами и проводить идентификацию на одном блокчейне, должен работать и на другом. Совместимость отчасти решает проблему концентрации и фрагментации.

Стабилиус: Может, стоило бы подключить государство? Чтобы, скажем, госорганы проверяли стабильность и совместимость блокчейнов и написанных для них контрактов?

Оптимус: Я бы даже дальше пошел. Если для проведения операций в блокчейнах для всеобщего спокойствия должны участвовать деньги центральных банков, то пусть центральные банки и станут ориентиром при выборе оптимального стандарта. Все будут заинтересованы в том, чтобы их стандарты были совместимыми с центральным банком. Тем временем инновационный процесс может продолжаться на внешних, но совместимых реестрах.

Стабилиус: Не так-то это просто — но некоторые центральные банки уже движутся в этом направлении. В этой сфере все меняется стремительно.

Оптимус: Вот еще одна идея (может, чересчур радикальная), как избежать минусов концентрации, имея при этом всего один или несколько блокчейнов и не отказываясь от инноваций: открытый исходный код и децентрализованная структура владения. Пусть улучшениями и созданием новых функций занимаются тысячи программистов, а сам блокчейн поддерживают тысячи компьютеров. Тогда им не будет управлять какой-то конкретный орган, но передача активов будет происходить так же легко. И никому не придется тратить миллиарды на разработку собственных блокчейнов.

Стабилиус: Никогда не стану держать актив на блокчейне, если у него нет техподдержки, в которую можно позвонить. И думать нечего. И потом, пускай это децентрализованное сообщество преследует самые благие цели, но по каким правилам оно будет работать?

Оптимус: Да, есть вопросы с механизмами управления и защитой личных данных, но уже появляются решения. Просто надо мыслить по-новому. Например, можно звонить в компанию, отвечающую за электронный кошелек, или своему брокеру, или эмитенту актива — пусть они осуществляют контроль за активами и отвечают за них. А правила операций можно жестко запрограммировать в самом активе, чтобы они выполнялись автоматически. В этом случае участвовать в операциях потенциально смогли бы все; другой вопрос, что не всегда это было бы разрешено.

Универсус: Оптимус, ты заставляешь нас заглядывать в будущее. Но с такими радикальными переменами, пожалуй, не стоит спешить. Мы ведь говорим о личных накоплениях, финансовой стабильности и доверии к институтам. Возможно, в итоге мы и придем туда, куда ты устремляешь свой взор, а может, выберем другой путь. Послушай, возьми в попутчики Стабилиуса: вместе вы выберете нужный путь перемен и подходящий темп.

Стабилиус: Мудро сказано, Универсус.

Оптимус: Что ж, пора в путь…

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.