Необходима более широкая концепция мировой торговой политики, учитывающая распределение доходов в экономике.

В напряженных дебатах о торговой политике, которые ведутся в Вашингтоне и за его пределами, таможенные пошлины, или тарифы, нередко представляются как главный и чуть ли не единственный инструмент государственного вмешательства в мировую торговлю. Они легко поддаются количественной оценке, еще проще становятся предметом политизации, а также активно используются в двусторонних переговорах.

Однако чрезмерная сосредоточенность на пошлинах искажает картину. Она заслоняет более фундаментальные механизмы, с помощью которых страны формируют торговые отношения с внешним миром. Поскольку внутренние дисбалансы между потреблением и производством неизменно должны соотноситься с внешними дисбалансами, любое изменение одних неизбежно отражается на других, и наоборот. Пошлины — лишь один из множества инструментов в распоряжении государства, которые способны изменить внутренний дисбаланс страны.

Как и большинство подобных инструментов, пошлины действуют за счет перераспределения доходов от потребителей к производителям. Но именно из-за своей наглядности они часто становятся одним из наиболее политически спорных инструментов. В реальности многие из наиболее действенных форм торгового вмешательства в современном мире осуществляются не в виде пошлин, а посредством решений по вопросам политики, формально не связанным с внешней торговлей. Бюджетная политика, регуляторные механизмы, трудовое законодательство и институциональные нормативы способны влиять на распределение доходов и на баланс между потреблением и производством, что имеет далеко идущие последствия для мировой торговли.

Чтобы понять, почему пошлины привлекают столь непропорциональное внимание, полезно учитывать их наглядность. Пошлины — это элемент в торговых переговорах, напрямую влияющий на цену импортируемого товара. Их легко определить, использовать как средство давления или отменить, причем они самым явным образом ассоциируются с внешней торговлей. Но та же простота, которая делает пошлины видным политическим явлением, делает их ненадежным индикатором торговой политики в целом.

Перераспределение доходов

По своей сути таможенные пошлины — это налог на импорт. Повышая стоимость зарубежных товаров, они дают ценовое преимущество местным производителям. Это может поддерживать отдельные отрасли и способствовать сохранению рабочих мест. Однако такие преимущества имеют и обратный эффект: потребителям приходится больше платить за товары и услуги. В результате происходит перераспределение доходов от домашних хозяйств к предприятиям, и именно это перераспределение, сокращая долю домашних хозяйств в ВВП, приводит к снижению совокупного потребления относительно объема производства.

Подобный перенос доходов от потребителей к производителям и составляет суть торгового вмешательства. В результате — будь то за счет тарифа, налоговой льготы или трудового законодательства, сдерживающего рост заработной платы — меняется внутреннее перераспределение доходов, которое имеет и внешнеторговые последствия. Если потребление облагается налогом, а производство субсидируется, чистый экспорт, как правило, растет. И наоборот, если меры политики приводят к перераспределению доходов от производителей к потребителям, чистый экспорт, вероятно, сократится. В этом смысле любая политика, влияющая на соотношение между потреблением домашних хозяйств и совокупным объемом производства, влияет и на соотношение между внутренними сбережениями и инвестициями, а следовательно, является по сути торговой политикой.

Рассмотрим валютную политику. Интервенции на валютном рынке с целью поддержания заниженного курса национальной валюты дают тот же эффект, что и пошлины. Импорт становится дороже, а экспорт — дешевле, так как при слабой валюте фактически субсидируется производство и облагается налогом потребление. Как и в случае с тарифами, здесь имеет место перераспределение доходов от чистых импортеров (сектора домашних хозяйств) к чистым экспортерам (сектору внешнеторговых товаров), только происходит это через валютные курсы, а не через торговые пошлины.

Аналогичный эффект могут иметь репрессивные финансовые меры. В тех странах, где банковская система обслуживает преимущественно производственный сектор экономики, сдерживание процентных ставок фактически является налогом на доходы чистых сберегателей (сектор домашних хозяйств) и льготным кредитованием для чистых заемщиков (производственный сектор). Перераспределяя доходы между этими двумя секторами, такая политика приводит к внутреннему дисбалансу между потреблением и производством, что аналогично эффекту, создаваемому пошлинами или заниженным валютным курсом. Это проявляется в виде увеличения чистого экспорта.

Стратегические субсидии

Налоговые и регуляторные меры могут давать аналогичный эффект. Стратегическим отраслям могут предоставляться прямые или косвенные субсидии, включая создание инфраструктуры для промышленных комплексов. Подобные меры не всегда нарушают международные правила, регулирующие торговое вмешательство, однако они изменяют систему относительных стимулов внутри экономики таким образом, что воспроизводят логику традиционного протекционизма. Снижая издержки или повышая привлекательность производства по сравнению с потреблением, эти меры достигают того же результата: внутренний сдвиг, порождающий внешний эффект.

Более того, даже структуры рынка труда и социальные институты могут использоваться как инструменты торгового вмешательства. Так, система «хукоу» в Китае (регистрация по месту жительства, ограничивающая права мигрантов из сельской местности в городах) долгое время способствовала сдерживанию роста заработной платы и снижению потребления домашних хозяйств. Хотя формально система «хукоу» была предназначена для управления процессами урбанизации, она непосредственно влияет на торговый баланс Китая, ограничивая рост внутреннего спроса по сравнению с внутренним предложением.

Аналогичные последствия имеют меры политики, которые вызывают деградацию окружающей среды (когда рост прибыльности предприятий достигается ценой дополнительных затрат на здравоохранение), ограничивают профсоюзную активность, сдерживают минимальную заработную плату или ослабляют переговорные позиции работников. Сдерживая рост заработной платы и ограничивая потребление по сравнению с ростом производительности, подобные меры создают такие же дисбалансы, что и пошлины, но гораздо менее очевидным образом.

Такой расширенный взгляд позволяет объяснить, почему в некоторых странах неизменно сохраняется положительное сальдо торгового баланса при относительно низких пошлинах. В таких странах приоритет традиционно отдавался производству, а не потреблению, будь то при помощи институциональных структур, стимулов к сбережению или мер промышленной политики, ориентированных на развитие экспорта. Результат всегда один: если внутренний спрос настолько слаб, что не позволяет поглотить весь объем производства в экономике, издержки вялого внутреннего спроса приходится компенсировать за счет торговых профицитов.

Дело в том, что торговые дисбалансы определяются не только процессами, происходящими на границе. Они являются следствием внутреннего устройства экономики: как распределяются доходы, как соотносятся расходы домашних хозяйств с объемом производства предприятий и каким образом регулируются интересы производителей и потребителей.

Неявное вмешательство

Любая политика, отдающая приоритет инвестициям над потреблением или капиталу над трудом, является по сути торговым вмешательством государства, независимо от того, делается ли это намеренно или нет. И пока страны с профицитом проводят внутреннюю политику, отдающую предпочтение производителям, а не потребителям, их торговые партнеры, имеющие дефицит, фактически делают выбор в пользу потребителей, желают они того или нет.

Чрезмерная сосредоточенность на пошлинах искажает картину. Такой подход отвлекает от фундаментальных причин торговых дисбалансов и подталкивает к ответным мерам, которые лишь усугубляют проблему. Как отмечал Джон Мейнард Кейнс на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году, сохранение положительного сальдо торгового баланса в условиях диверсифицированной экономики, как правило, является достаточным признаком наличия искажающих торговлю интервенций. Не столь важно, вызваны ли эти искажения пошлинами. Более того, если в странах с дефицитом пошлины способны привести к сокращению торговых дисбалансов, они могут даже способствовать более свободной торговле.

Вместо того чтобы направлять усилия на борьбу с пошлинами, требуется более широкая концепция мировой торговой политики, способная выйти за рамки формальных дискуссий о тарифах и направить внимание на внутренние механизмы распределения доходов в экономике. Если торговые дисбалансы в конечном итоге являются следствием внутренних решений о том, как распределяются ресурсы и доходы, то их устранение потребует не двусторонних сделок или жестов протекционизма, а изменения самой структуры экономики. Для этого необходимо перераспределение ресурсов и полномочий в пользу тех, чьи расходы формируют устойчивый спрос.

МАЙКЛ ПЕТТИС — старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир и преподаватель Пекинского университета.

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.