Сотрудничество между странами — единственный путь к преодолению фрагментации и нарастающих кризисных явлений.
«Те, кто смотрит только в прошлое или только на настоящее, бесспорно, пропустят будущее». Эти слова, сказанные президентом Джоном Ф. Кеннеди 60 лет назад, сегодня звучат особенно актуально. С каждым годом все отчетливее видны недостатки нашей устаревшей экономической парадигмы и все более очевидной становится потребность в новой модели.
Глобальные проблемы, требующие глобальных решений, будь то изменение климата или усиление киберугроз, — неотъемлемая часть мира. Но именно когда нам приходится бороться с этими проблемами, те три столпа, на которых строился миропорядок после окончания холодной войны, — однополярность, гиперглобализация и неолиберальная экономика — рушатся у нас на глазах. Из этих сейсмических сдвигов зарождается новая волна национал-популизма, примером которого служат движения, возникающие в разных точках мира: «Америка прежде всего», «Россия прежде всего», «Индия прежде всего», «Китай прежде всего» и в целом ряде случаев — «моя страна главная и единственная».
Во-первых, наш однополярный мир уступает место многополярному, который предполагает наличие не нескольких государств равной силы, а многочисленных центров власти. Разве двадцать лет назад президент Путин мог бы вторгнуться на территорию Украины? Стал бы премьер-министр Израиля столь упорно отклонять советы американского президента? Отказались бы арабские лидеры встречаться с американским президентом, прибывшим на Ближний Восток?
Теперь, с крушением однополярной системы, многие страны, воспринимавшие ее как оковы, чувствуют, что могут позволить себе подстраховаться, остаться сторонними наблюдателями и не занимать однозначной позиции. Это ярко проявилось в том, что полмира (главным образом страны, не относящиеся к Западу) отказалось поддержать Украину в ее войне с Россией. На сегодняшний день санкции против России ввели лишь 45 стран. Многие государства считают, что могут выбирать между внеблоковостью и участием в нескольких блоках, подталкивая крупные державы к выгодному для себя соперничеству. Продолжающееся расширение БРИКС (теперь в группу входит не 5, а 10 стран, и рассматривается еще несколько заявок) — признак тяготения стран к образованию оппортунистических и потенциально опасных альянсов.
Во-вторых, мы наблюдаем переход от неолиберальной экономической системы свободного рынка к модели мира, в котором усиливается меркантилизм, — достаточно упомянуть американскую концепцию «френдшоринга» (переноса производства в дружественные страны), европейскую стратегию «снижения рисков» и китайский курс на «самодостаточность». Этот сдвиг в сторону протекционизма выражается в том, что теперь государства играют гораздо более значительную роль в экономической политике, причем основными инструментами служат не столько повышение пошлин, сколько запреты на импорт и экспорт, передачу технологий и инвестиции, а также санкции.
В прошлом году в мире было введено почти 3000 торговых ограничений. Согласно подсчетам МВФ, в долгосрочной перспективе совокупные потери от дезинтеграции международной торговой системы могут составить до 7 процентов общемирового ВВП, не говоря уже о снижении уровня сотрудничества в таких глобальных вопросах, как переход к «зеленой» экономике и развитие искусственного интеллекта (ИИ).
Миропорядок, основанный на силе
В-третьих, безудержная гиперглобализация сменилась более осторожной глобализацией, что продиктовано соображениями безопасности, а также необходимостью учитывать вопросы экологии и социальной справедливости. Центральные банки утрачивают положение монополистов, а порядок, основанный на правилах, уступает место порядку, основанному на силе. Объем международной торговли в сфере услуг продолжает расти, так что о деглобализации или даже замедлении глобализации говорить не приходится. Вместе с тем более 100 стран задействовали рычаги национальной промышленной политики: за один только прошлый год было зафиксировано свыше 2500 протекционистских мер.
Традиционный принцип поставок «точно в срок» в закупочной политике сменился принципом «запастись впрок», то есть на первый план выходит уже не оптимизация затрат, а устойчивость и надежность поставок. Выбирая путь диверсификации и сокращения зависимости от одного производителя, страны, торгующие с Китаем, принимают стратегии «Китай плюс один (два, три, четыре или даже пять)», перенося свои экспортные заказы во Вьетнам, Бангладеш, Мексику и другие регионы.
По оценке, представленной в докладе МВФ «Перспективы развития мировой экономики», к 2030 году рост мировой экономики замедлится до 2,8 процента, что значительно уступает историческому среднегодовому показателю, составляющему 3,8 процента. Авторы доклада предупреждают, что с точки зрения экономического роста текущее десятилетие может стать худшим за последний период. Чтобы активизировать торговлю и стимулировать рост благосостояния, необходимо развивать сотрудничество, в то время как усиление протекционизма приведет лишь к замедлению мирового экономического роста. Сегодня примерно 700 миллионов человек на планете живет в условиях крайней нищеты, которая в соответствии с целями ООН в области устойчивого развития (ЦУР) должна быть ликвидирована к 2030 году. Если ситуацию не удастся переломить, то в 2030 году от нищеты по-прежнему будет страдать 600 миллионов человек.
В 1930-е годы, другую эпоху ослабления мировых связей, Уинстон Черчилль говорил, что руководство страны «решительно в своей нерешительности, непоколебимо в своих колебаниях, твердо в стремлении быть нетвердым и могущественно в своей беспомощности». Сегодняшнее недовольство населения действиями политиков приводит к усилению позиций национал-популизма: избиратели клянут саму глобализацию, считая ее виновницей своих бед, тогда как истинный корень зла — в нашей неспособности грамотно управлять глобализационными процессами.
Но политика, предусматривающая сталкивание друзей с врагами, заключение разовых сделок в сфере торговли и безопасности, а также создание недолговечных союзов, может принести странам лишь ограниченные результаты. Экономическое будущее каждой части света в большей степени зависит от устойчивой системы международных связей. Многосторонний миропорядок необходим всем континентам, хотя и по разным причинам: Европе — ввиду зависимости от торговли; развивающимся странам — потому что без ресурсов развитых стран они не смогут реализовать свой экономический потенциал; странам со средним уровнем доходов — поскольку они не хотят делать принудительный выбор между Китаем и США. Что касается самого Китая, то перейти в категорию стран с высоким уровнем дохода он сможет только при условии процветания экспортного рынка.
Укрепление многостороннего порядка выгодно и для США. Прежняя однополярная система ушла в прошлое, и действуя односторонне, Америка больше не может рассчитывать на успех. США — явный лидер многополярного мира, и для реализации этой ведущей роли Америке нужно действовать через те самые многосторонние институты, которые она создала.
Укрепление многостороннего подхода
Всемирная торговая организация (ВТО) должна максимально эффективно применять превосходные навыки своего генерального директора Нгози Оконджо-Ивеалы для разрешения торговых споров путем примирения, арбитража и переговоров. Это будет знаменовать отход от чрезмерной бюрократизованной, а теперь и просто не работающей системы судебной апелляции ВТО.
В то же время МВФ следует укрепить свою роль в сфере предупреждения и урегулирования кризисов. Действуя под умелым руководством Кристалины Георгиевой, эта организация должна уделить больше внимания своей основной миссии — раннему выявлению признаков кризисных явлений в мировой экономике, мобилизовать свой кредитный потенциал в размере 1 трлн долларов США для усиления защиты от экономических потрясений, а также договориться о значительном совершенствовании механизма реструктуризации суверенного долга. В совокупности эти меры позволят расширить глобальную систему финансовой безопасности.
МВФ необходимо реформировать свои уставные положения с учетом того, что 59,1 процента голосов в Фонде принадлежит странам, на которые приходится всего 13,7 процента мирового населения, тогда как суммарная доля Индии и Китая составляет только 9 процентов.
Всемирному банку нужно усилить работу по обеспечению глобальных общественных благ, сосредоточившись как на развитии человеческого капитала, так и на рациональном природопользовании. Эту программу предложил новый президент организации, энергичный Аджай Банга. Согласно оценкам, в период до 2030 года для финансирования мер по борьбе с изменением климата и достижения других ЦУР странам с формирующимся рынком и развивающимся странам (за исключением Китая) ежегодно потребуется 3 трлн долларов США, из которых 2 трлн должно поступать из внутренних источников, а 1 трлн — извне.
В докладе Сингха — Саммерса для «Большой двадцатки» предлагается, чтобы многосторонние банки развития увеличили предоставляемое финансирование на 260 млрд долларов США в год. Для стимулирования и подкрепления этих усилий необходимо использовать инновационные финансовые механизмы, включая предоставление гарантий, которые позволят снизить риски и увеличить инвестиционную активность частного сектора. Всемирному банку и многосторонним банкам развития потребуется привлечь дополнительные средства от акционеров путем увеличения капитала.
Поскольку состав «Группы семи» слишком узок, чтобы она могла обеспечить управление мировой экономикой, роль главного форума в сфере глобального экономического сотрудничества должна взять на себя «Большая двадцатка» (G20), создававшаяся именно с такой целью. Чтобы эффективно выполнять эту функцию, группа должна стать более представительной за счет внедрения системы представительства стран, а также сформировать профессиональный секретариат, который будет отвечать за преемственность политики от года к году.
В трудные времена очень важно не терять надежду. Вспомним договор о запрещении испытаний ядерного оружия, подписанный Кеннеди в 1960-х годах; договоренности Рональда Рейгана и Михаила Горбачева об ограничении ядерных вооружений, заключенные в 1980-х; международные усилия по предотвращению разрушения озонового слоя в 1990-х; саммит G20 в 2009 году по вопросам стабилизации мировой экономики и сравнительно недавние Парижские климатические соглашения. Все это свидетельствует о потенциале международного сотрудничества. Но чтобы сотрудничество было успешным, нужны дальновидные лидеры и готовность к объединению усилий.
Сегодня у нас два пути. Один ведет к глобальной дезинтеграции и нарастанию кризисных явлений, а другой, если мы приложим совместные усилия, принесет процветание, прогресс и надежду. Я выбираю надежду.
В основе статьи лежит выступление автора на конференции по вопросам управления структурными изменениями, которая была организована Институтом международной экономики Петерсона (PIIE) совместно с МВФ в апреле 2024 года.
Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и необязательно отражают политику МВФ.
