У нас есть экономические обязательства перед следующими поколениями, которые требуют от нас решительных действий в этом десятилетии.

Во время своего недавнего посещения Кембриджского университета я задала простой вопрос: «Как нам построить экономику, которая принесет пользу не только нынешнему поколению, но и последующим?»

Сейчас как никогда важно найти правильный ответ. Геополитическая напряженность растет, и среднесрочные перспективы развития мировой экономики сейчас самые слабые за последние десятилетия. Молодые люди в особенности сталкиваются с огромными проблемами, начиная с оплаты своего образования и заканчивая поиском работы и покупкой жилья, а также преодолением воздействия изменения климата, сопряженного с потенциальными издержками, на их жизни.

Многим представляется, что экономика работает не для них. Многие испытывают не просто тревогу, а гнев. И мы видим, к чему это приводит, и в обществе, и в политике, создавая угрозу наступления «эпохи гнева», дальнейшей поляризации и нестабильности.

Но так не должно быть. Меня воодушевляет эссе, написанное великим экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом в 1930 году: «Экономические возможности для наших внуков». Это эссе занимает особое место в моем сердце. Почему? Потому что я много думаю о будущем своих внуков, и потому что я разделяю неутомимый оптимизм Кейнса. Даже в мрачные дни Великой депрессии он видел светлое будущее.

Кейнс прогнозировал, что через 100 лет уровень жизни будет в целых восемь раз выше благодаря выгодам от технологических инноваций и накопления капитала. Его прогноз оказался удивительно точным: несмотря на то, что за последнее столетие население планеты увеличилось в четыре раза, доход на душу населения в мире вырос в восемь раз. Выводы Кейнса в отношении того, что ведет к процветанию, сегодня столь же верны, как и тогда.

Это вселяет надежду на прогресс, который затрагивает не одно поколение. Я, как и Кейнс, хочу заглянуть далеко вперед в этом вопросе. Во-первых, я хочу оглянуться назад, чтобы посмотреть, как эта надежда воплощалась в течение последнего столетия. Помимо значительного повышения уровня жизни в мире наблюдалось беспрецедентное сокращение бедности. Только за последние три десятилетия 1,5 миллиарда человек вышли из состояния нищеты, а сотни миллионов перешли в средний класс. Не будем забывать и о произошедшем резком улучшении показателей ожидаемой продолжительности жизни, младенческой смертности, грамотности и уровня образования, особенно среди девочек.

Короче говоря, в последние десятилетия в мире наблюдался более значительный прогресс для большего числа людей, чем когда-либо прежде. Две движущие силы прогресса — технологии и накопление капитала — действовали именно так, как предсказал Кейнс. К этому добавилась экономическая интеграция. За последние 40 лет мы стали свидетелями шестикратного роста мировой торговли, а глобальные потоки капитала выросли более чем в десять раз. Это способствует росту производительности и инвестиций, особенно в странах с формирующимся рынком.

В моей родной стране, Болгарии, после падения железного занавеса доход на душу населения вырос в четыре раза, в основном благодаря преимуществам, предоставленным интеграцией с ЕС и глобальной торговлей. Успехи Болгарии также связаны с «особым ингредиентом»: международным сотрудничеством, включая координацию экономической политики во время кризиса. Это сотрудничество лежит в основе того, что некоторые ученые называют «долгим миром» после 1945 года — отсутствия прямых конфликтов между великими державами. Проще говоря, чем больше мы договариваемся, чем больше торгуем, тем больше мы процветаем.

Однако были и ошибки в экономической политике, в частности, выгоды от экономического роста распределялись недостаточно широко и недостаточно было сделано для поддержки тех, кто серьезно пострадал от сдвигов, вызванных новыми технологиями и торговлей. В итоге экономическое неравенство внутри стран и между ними стало слишком значительным. Около трех четвертей мирового богатства сегодня принадлежит лишь одной десятой части населения. Слишком много развивающихся стран перестали догонять страны с развитой экономикой по уровню дохода. Более 780 миллионов человек голодают.

Высокий уровень экономического неравенства оказывает разрушительное воздействие на социальный капитал и доверие к общественным институтам, к компаниям, к другим людям. Мы видим, что доверие между народами тоже снижается. Геополитическая напряженность может привести к фрагментации мировой экономики на соперничающие блоки, в результате чего наш мир станет более бедным и менее безопасным. Прискорбно, что это уже происходит как раз в тот момент, когда мы как никогда нуждаемся в сотрудничестве для решения проблем, которые не знают границ и не могут быть решены в одиночку ни одной страной, в частности это проблема изменения климата.

Итак, что нам необходимо делать дальше? Если судить по прошедшим 100 годам, то у нас есть основания быть уверенными в нашей способности вновь достичь поразительного прогресса. Добавим к этому четкое понимание того, что не сработало в прошлом, и мы станем способны выполнить обязательство перед нашими внукам.

Сила изменить ход событий

Вот два сценария на ближайшие 100 лет, разработанные сотрудниками МВФ. При так называемом «низкоамбициозном сценарии» мировой ВВП будет примерно в три раза больше, а уровень жизни в два раза выше, чем сегодня. При «высокоамбициозном сценарии» мировой ВВП будет в 13 раз больше, а уровень жизни — в девять раз выше.

Почему такая огромная разница? «Низкоамбициозный сценарий» основан на опыте более медленного роста уровня жизни за 100 лет до 1920 года, а другой сценарий основан на гораздо более высоких средних темпах роста с 1920 года по настоящее время. Я верю, что наши внуки реализуют лучший из этих двух сценариев.

Чтобы достигнуть этого, нам потребуется непреходящая приверженность обеспечению прочных основ нашей экономики — от ценовой стабильности до приемлемого уровня государственного долга и финансовой стабильности, — а также открытости торговли и предпринимательства для стимулирования роста и создания рабочих мест. Однако этого будет недостаточно. Нам потребуется более тесное международное сотрудничество и экономический рост иного рода — более устойчивый и справедливый. Проведенное МВФ исследование показывает, что более низкому неравенству доходов могут сопутствовать более высокие и устойчивые темпы роста.

Мы должны более разумно использовать накопление капитала. Возможности моих внуков будут зависеть от того, сможем ли мы направить капитал туда, где он больше всего необходим и окажет наибольшее положительное влияние. Так куда же следует направлять капитал? Выделю три приоритетных направления инвестиций.

Во-первых, экономика, ориентированная на климат. Сегодня климатические потрясения наносят ущерб экономике во всем мире — от засух, лесных пожаров и наводнений до менее заметных последствий в таких областях, как цепочки поставок и рынки страхования. Пессимисты говорят, что человечество ждет ужасная расплата. Однако мне видится иная картина: если мы примем решительные меры, особенно в этом десятилетии, мы сможем достигнуть углеродной нейтральности в экономике и помочь сохранить планету пригодной для жизни. Мы должны дать такой зарок.

Это будет означать мобилизацию триллионов долларов в виде инвестиций в борьбу с изменением климата для смягчения его последствий, адаптации к нему и перехода к экономике, оказывающей меньшее воздействие на климат. Это будет означать устранение ужасного проявления неэффективности рынка, которое заключается в том, что те, кто загрязняет окружающую среду, не платят за ущерб, который они наносят нашей планете. Наше исследование показывает, что установление тарифов на выбросы углерода является наиболее эффективным способом ускорения декарбонизации.

Нам предстоит пройти долгий путь: средний тариф за тонну выбросов CO₂ сегодня составляет всего 5 долларов, что намного ниже 80 долларов, которых необходимо достичь к 2030 году. Однако прогресс есть: программы установления тарифов на выбросы углерода в настоящее время покрывают четверть мировых выбросов, что представляет собой двукратное увеличение с 2015 года. Это находит отклик у инвесторов: в настоящее время на каждый доллар, потраченный на ископаемое топливо, 1,70 доллара тратится на чистую энергию по сравнению с соотношением 1:1 пять лет назад.

Увеличение инвестиций в борьбу с изменением климата позволит создать миллионы «зеленых» рабочих мест, стимулировать инновации и ускорить передачу «зеленых» технологий развивающимся странам. Это может разорвать сложившуюся связь между экономическим ростом и выбросами, чтобы по мере роста богатства стран люди пользовались преимуществами более высокого уровня жизни, не нанося вреда нашей планете.

Во-вторых, инвестиции в следующую промышленную революцию: от квантовых вычислений до нанотехнологий, от ядерного синтеза до виртуальной реальности, от новых вакцин до генной терапии. Инновации ускоряются, трансформируя наш образ жизни и стиль работы.

Возьмем, например, искусственный интеллект. Он может дать толчок повышению производительности и экономического роста во всем мире. Меня особенно поражает его потенциал к сокращению разрыва в человеческом капитале в развивающихся странах, что способствует сближению по уровню доходов со странами с развитой экономикой.

Однако он также несет и риски. Исследование МВФ показывает, что в странах с развитой экономикой ИИ может затронуть около 60 процентов работников. Половина из них может получить преимущества от инструментов на основе ИИ, но другая половина может просто устареть. Это может привести к росту безработицы и снижению заработной платы, о чем предупреждал сам Кейнс, когда писал о «технологической безработице».

Очевидно, что нам необходимо позаботиться о том, чтобы ИИ служил человечеству. Вместо дипфейков и дезинформации мы хотим прорывов в науке, медицине и производительности. Мы хотим, чтобы ИИ сокращал, а не увеличивал неравенство.

Страны должны начать подготовку к его внедрению уже сейчас путем наращивания инвестиций в цифровую инфраструктуру и расширения доступа к переобучению и переквалификации. Нам также нужны глобальные принципы ответственного использования ИИ — защитные механизмы, — чтобы свести к минимуму риски и максимально увеличить возможности для всех.

В-третьих, инвестиции в людей. Здесь будут получены самые большие дивиденды за счет инвестиций в здравоохранение и образование, а также в укрепление систем социальной защиты и расширение экономических прав и возможностей женщин. Это лежит в основе более эффективного и справедливого накопления капитала.

Нигде это не проявляется так отчетливо, как в Африке, где проживает самое молодое и быстрорастущее население. К концу этого столетия доля Африки в мировом населении должна достигнуть почти 40 процентов. На противоположном конце спектра находятся такие регионы, как Европа и Восточная Азия, где население быстро стареет, а в некоторых странах даже сокращается.

Как мы можем обеспечить более тесную связь между обширными человеческими ресурсами Африки и крупным капиталом в странах с развитой экономикой и основных странах с формирующимся рынком? Для африканских стран ключевым моментом является привлечение долгосрочных инвесторов и обеспечение стабильных торговых потоков. Это будет означать содействие более эффективному росту: от улучшения делового климата до увеличения доходов и ликвидации неэффективных расходов. В странах, где уже существуют чрезмерная нагрузка на бюджет и высокий уровень долга, это создаст больше возможностей для крайне необходимых социальных расходов.

Вот лишь один пример из исследования МВФ: за счет наращивания налогового потенциала страны с низким доходом могут увеличить ежегодные поступления в бюджет на 9 процентов ВВП — это значительное увеличение, которое приведет их меры по сбору налогов в соответствие со странами с формирующимся рынком.

Если надлежащая международная поддержка будет сочетаться с надлежащей внутренней политикой, мы увидим, что Африка будет привлекать долгосрочные потоки инвестиций, технологий и ноу-хау. Это может полностью раскрыть потенциал ее молодежи.

Это будет означать увеличение количества рабочих мест и сокращение миграции из Африки, более высокие доходы от капитала, которые можно будет использовать в странах с развитой экономикой, в том числе для повышения устойчивости их пенсионных систем, и более динамичную мировую экономику в целом. Проще говоря, для процветания мира в предстоящем веке нужна процветающая Африка.

Инвестиции в эти три ключевые области — климат, технологии и людей — имеют решающее значение. Но, повторюсь, мы не сможем достичь этого без международного сотрудничества.

Многосторонний подход XXI века

Будучи одним из отцов-основателей МВФ и Всемирного банка, Кейнс помог миру извлечь правильные уроки из Великой депрессии и Второй мировой войны. Вместо мер экономической политики, ориентированной на внутренний рынок, которые могут привести к кризисам и конфликтам, странам следует опираться на новую систему международного сотрудничества. Эта концепция стала реальностью — «многосторонним подходом для XX века», который сослужил нам хорошую службу.

Теперь мы должны модернизировать его для новой эры. Представьте, как «многосторонний подход XXI века» мог бы стать более открытым для свежих идей и более репрезентативным, с более сбалансированным соотношением между странами с развитой экономикой и голосами стран с формирующимся рынком и развивающихся стран. Подумайте о том, как мы можем обновить многосторонние организации, включая МВФ.

На протяжении десятилетий мы укрепляли нашу финансовую мощь, сферу нашей деятельности и наш характер. Только с начала пандемии мы предоставили нашим 190 странам-членам ликвидность и финансирование на сумму около 1 триллиона долларов США. Мы ввели программы экстренного финансирования и непосредственного облегчения бремени задолженности для наших беднейших членов. А наша макроэкономическая работа теперь сосредоточена в том числе на вопросах климата, гендерной проблематике и цифровых деньгах.

Мы являемся организацией, уполномоченной нашими членами проводить регулярные «проверки состояния здоровья» их экономики. Предоставление беспристрастного анализа и рекомендаций имеет чрезвычайно важное значение, особенно в мире лженовостей и политической поляризации. Я думаю, Кейнс был бы доволен увиденным и призвал бы нас и далее развиваться как глобальная «линия передачи» разумной экономической политики, финансовых ресурсов, знаний и как идеальная платформа для глобального экономического сотрудничества.

Мы не сможем построить лучший мир без сотрудничества. В этом самом фундаментальном вопросе Кейнс вновь оказался прав. Пожалуй, больше всего он запомнился такими словами, написанными в 1923 году: «В долгосрочной перспективе мы все мертвы». Под этим он понимал, что вместо того, чтобы ждать, пока рыночные силы исправят ситуацию в долгосрочной перспективе, директивные органы должны пытаться решить проблемы в краткосрочной перспективе.

Это был призыв к действию, видение чего-то лучшего и светлого. И на этот призыв я лично полна решимости откликнуться, чтобы внести вклад в создание лучшего будущего для моих внуков. В конце концов, как сказал Кейнс в 1942 году: «В долгосрочной перспективе возможно практически все».

В основу этой статьи легла лекция автора статьи «Экономические возможности для моих внуков», прочитанная 14 марта 2024 года в Королевском колледже в Кембридже.

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.