Недавние колебания цен в основном были связаны с потрясениями в области энергетики и поставок, а не с макроэкономическим перегревом
Когда в 2021 году инфляция начала повышаться, большинство директивных органов и аналитиков прогнозировали, что ее рост не будет особенно значительным или продолжительным. Однако к 2022 году инфляция стала острой проблемой для руководителей центральных банков. Затем, после одного из самых резких и наиболее синхронизированных ужесточений денежно-кредитной политики за всю историю наблюдений, мировая инфляция снизилась почти так же внезапно, как и повысилась.
В целом мы видим два объяснения. В первом подчеркивается, что инфляция одновременно возросла в большинстве стран, поскольку они (в разной степени) подверглись аналогичной череде потрясений: пандемии, ограничениям на передвижение и связанным с этим мерам экономической политики, особенно в отношении масштабов бюджетной и монетарной поддержки. Здесь акцент делается на внутренние факторы. Усиление бюджетной и монетарной поддержки, ужесточение условий на рынках труда или ослабление фиксации инфляционных ожиданий могли привести к росту инфляции.
Во втором подчеркивается, что инфляция повысилась повсеместно в одно и то же время не потому, что локальные шоки в разных странах были одинаковы, а в силу глобальных причин. Рост цен на энергоносители и продовольствие, усиленный вторжением России в Украину, вызвал энергетический кризис сродни нефтяным шокам 1970-х годов. Причиной обоих событий стала геополитика. Верно и то, что мировые цены на энергоносители и общая инфляция повышались одновременно, при том что долгосрочные инфляционные ожидания оставались стабильными (см. рис. 1).
Наше недавнее исследование (Dao et al., готовится к публикации), охватывающее 21 страну с развитой экономикой и с формирующимся рынком, проливает свет на эти альтернативные объяснения путем разложения общей инфляции потребительских цен на трендовую (базовую) инфляцию и шоки общей инфляции — отклонения общей инфляции от базовой. Мы объясняем базовую инфляцию долгосрочными инфляционными ожиданиями и широкими показателями резервных ресурсов в макроэкономике, такими как уровень безработицы, разрыв выпуска или соотношение числа вакансий и количества безработных. Мы объясняем общие инфляционные шоки значительными изменениями цен в определенных отраслях, таких как пищевая промышленность, энергетика или судоходство, а также оценками сбоев в цепочках поставок. Мы также учитываем перенос этих отраслевых ценовых шоков на базовую инфляцию с течением времени, который может происходить через влияние общей инфляции на заработную плату и другие производственные затраты.
Сопоставляя различные составляющие, мы оцениваем соответствующий вклад основных шоков, их влияния на базовую инфляцию, более широких показателей резервных макроэкономических мощностей и изменений в долгосрочных ожиданиях в рост и снижение инфляции в разных странах.
В целом, мы считаем, что рост и падение инфляции по большей части вызваны шоками общей инфляции и их влиянием на базовую инфляцию. Вклад более широкие показатели незадействованных макроэкономических мощностей и изменения долгосрочных инфляционных ожиданий, как правило, незначителен (см. рис. 2).
Заметным исключением являются США. Вклад общей жесткости макроэкономических условий в инфляцию остается более значительным, чем в других странах, несмотря на существенное охлаждение рынка труда с начала 2023 года. Снижение общей инфляции в США с февраля 2023 года в равной степени связано с охлаждением экономики в целом и ослаблением последствий предыдущих шоков общей инфляции (см. рис. 3).
Суть в том, что рост и падение инфляции в первую очередь были отражением глобальных факторов, но локальные обстоятельства также оказали свое влияние. Например, мы обнаружили, что различия в локальных мерах политики в отношении тарифов на электроэнергию, включая субсидии для населения и предприятий, объясняют различия в роли шоков, связанных с ценами на энергоносители, в повышении инфляции. Так, Франция предпринимала значительные меры налогово-бюджетной политики по снижению цен, и вклад цен на энергоносители в шоки общей инфляции был незначительным.
Денежно-кредитная политика также сыграла важную роль в преодолении роста инфляции. В течение этого периода долгосрочные инфляционные ожидания оставались прочно зафиксированными. Это говорит о том, что центральные банки сохранили доверие и что это помогло избежать спирали роста заработной платы и цен. Глобальное ужесточение денежно-кредитной политики также могло способствовать снижению мирового спроса и, следовательно, цен на энергоносители. В то же время шоки в энергетическом секторе и их воздействие, а также их устранение являются основным фактором роста и падения инфляции без необходимости глубокого снижения экономической активности. Тем не менее в случае с США благоприятные макроэкономические условия оказали более значимое влияние на динамику базовой инфляции, чем в других странах. С марта 2024 года, последнего месяца в нашей выборке, условия на рынке труда в США смягчились еще больше, и это должно способствовать возвращению инфляции к целевому уровню.
Май Чи Дао — заместитель начальника отдела в Департаменте стран Западного полушария МВФ.
Прачи Мишра — профессор экономики в Университете Ашоки и глава Центра государственной политики имени Исаака.
Дэниел Ли — советник в Департаменте стран Западного полушария МВФ.
Пьер-Оливье Гуринша, экономический советник и директор Исследовательского департамента МВФ, внес свой вклад в написание этой статьи, которая основана на работе «Понимание роста и падения инфляции в мировой экономике с 2020 года» (“Understanding the International Rise and Fall of Inflation Since 2020”), авторами которой являются Гуринша, Дао, Ли и Мишра и которая готовится к публикации в Journal of Monetary Economics.
Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.
