Возвращение понятий морали в экономическую науку улучшает понимание политических результатов.

На протяжении большей части XX века моральная психология и экономика рассматривались как раздельные дисциплины, каждая из них занималась собственными вопросами, и они практически не пересекались. Так было не всегда.

Если вспомнить таких философов, как Адам Смит и Карл Маркс, то у них обсуждение политической экономии тесно переплеталось с вопросами морали. В последнее время эти области начали снова соединяться с признанием того, что мораль оказывает глубокое влияние на экономическое поведение, и наоборот. Именно это я рассматривал в недавнем обзоре новейшей литературы в данной области (2024). 

Как экономист, я считаю, что все большее пересечение этих областей приносит ценные уроки не только для ученых, но и для политиков, которые пытаются справиться с важнейшими проблемами сегодняшнего дня, такими как растущее неравенство, политическая поляризация и ослабление доверия к государственным и общественным институтам.

Одной из самых фундаментальных идей, способствующих воссоединению моральной психологии с экономической наукой, является представление, берущее начало в моральной психологии, о том, что мораль развивалась как экономически функциональный инструмент, как, например, отмечал американский психолог Джонатан Хайдт в книге «Праведный разум. Почему хорошие люди враждуют из-за политики и религии».

Проще говоря, мораль считается механизмом, с помощью которого общество поддерживает сотрудничество, создающее условия для крупномасштабного производства, обмена и социальной сплоченности. Идея о том, что мораль является социально и экономически функциональной, имеет глубокие эволюционные корни. По мере того как у людей формировались все более сложные общества, сотрудничество становилось жизненно важным условием выживания, и возникали моральные системы для подкрепления просоциального поведения.

Экономический империализм

С точки зрения экономиста, подобное представление о морали как ответе на экономические задачи, такие как обеспечение сотрудничества в сделках, указывает на то, что мораль не является фиксированной, а может адаптироваться. По мере того как меняется экономическая среда, меняются и моральные ценности. Например, увеличение глобализации рынков может привести к тому, что общество перейдет от партикуляристских моральных установок, в которых во главе угла стоит тесное сотрудничество внутри группы, к более универсалистским ценностям, в большей степени ориентированным на справедливость и равенство для широких социальных групп.

Экономисты использовали эти идеи из моральной психологии и расширили их. Это явление, часто называемое «экономическим империализмом», возникает, когда экономисты применяют свои инструменты и методологии в областях, традиционно исследуемых другими социальными науками, такими как психология или антропология. Хотя этот подход иногда критикуется за посягательство на сферу ведения других дисциплин, он может быть очень продуктивным при работе на принципах взаимодействия.

Вместо того чтобы пытаться заменить моральную психологию, экономисты успешно проверили и подтвердили ее теории, например, о функциональной роли морали, с помощью масштабной эмпирической работы. Тем самым они привнесли дополнительные ценные представления, особенно когда требуется эмпирическая проверка в более широких условиях реального мира.

Чтобы понять, как моральные системы эволюционируют в ответ на экономические условия, мы можем обратиться к нескольким основным примерам. Во-первых, убедительным практическим случаем для рассмотрения являются исторические структуры родства. Общества с прочными сетями расширенных семейных отношений часто полагаются на тесное сотрудничество в рамках семьи, что ведет к установлению партикуляристских моральных ценностей. В этих обществах приоритетом является преданность семье и местному сообществу, и их моральные системы отражают этот акцент.

При этом общества с более слабыми родственными связями склонны к формированию более универсалистских моральных ценностей, где справедливость распространяется в равной мере и на посторонних, и на дальних родственников, как показано в моей работе 2019 года. Это различие между универсалистской и партикуляристской моралью и его связь с историческими структурами родства объясняет значительную часть межкультурных различий в моральных убеждениях, ценностях и эмоциях.

Во-вторых, важную роль в формировании моральных ценностей также играет степень открытости для рынков. В обществах, где обычным делом является рыночное взаимодействие между незнакомыми людьми, вероятнее всего, будут процветать универсалистские ценности, такие как справедливость в общении с людьми, не входящими в ближайшее окружение. Все большее количество исследований, включая мою работу 2023 года, показывают, что общества с большей исторической ролью рынков демонстрируют более высокий уровень универсализма. Чем больше люди взаимодействуют на рынках с теми, кто им не знаком, тем больше у них формируются моральные нормы, благоприятствующие безличному сотрудничеству и доверию.

Наконец, на морали может также сказываться экология — природная среда, в которую вписано общество. Когда для выживания было необходимо интенсивное сотрудничество с соседями, например в регионах с однородной и плодородной землей, часто развивались партикуляристские ценности. Эти ценности подчеркивают тесные общинные связи, которые были необходимы для продуктивности сельского хозяйства.

Напротив, регионы с более изменчивыми или фрагментированными экологическими условиями могли способствовать формированию универсалистских ценностей, поскольку сотрудничество с близкими соседями (и обучение у них) было менее важным для экономического производства, как отмечает израильский экономист Ицхак (Цахи) Раз.

Политические и экономические результаты

Влияние морали на экономическое поведение идет в обе стороны: экономические условия формируют моральные ценности, а эти ценности, в свою очередь, определяют политические и экономические результаты. В современном политически поляризованном климате моральные разногласия часто лежат в основе разногласий по поводу экономической политики. Например, различие между универсалистскими и партикуляристскими ценностями помогает объяснить, почему разные группы придерживаются противоположных взглядов на такие вопросы, как налогообложение, перераспределение, иммиграция, изменение климата, глобализация и иностранная помощь.

Главный вывод заключается в том, что многие традиционно левые меры политики носят относительно универсалистский характер. Универсалисты, для которых приоритетом является справедливость и равенство для всех, чаще поддерживают политику перераспределения, направленную на уменьшение неравенства доходов, в том числе для выходцев из других стран. Они также больше поддерживают «глобалистские» меры, такие как иностранная помощь, глобализация и предотвращение изменения климата. Партикуляристы, для которых приоритетом является лояльность к своей группе, часто выступают против таких мер из опасения, что перераспределение может принести пользу внешним для них группам или чужакам в ущерб их собственному сообществу, или что иммиграция может повредить перспективам их соседей найти работу. Этот раскол в моральных ценностях вносит свой вклад в политическую поляризацию и затрудняет усилия по достижению консенсуса в вопросах экономической политики.

Одно из моих исследований, посвященных устойчивым характеристикам голосования в США, показывает, что моральные ценности избирателей тесно согласуются с риторикой и политикой политических кандидатов. Недавние фактические данные, собранные Раймондом Фисманом, Луисом Мота Фрейтасом, Стивеном Суном и мною, служат дополнительным подтверждением этой связи. Мы количественно оцениваем моральный универсализм, используя масштабные данные о пожертвованиях. Согласно нашему подходу, считается, что избирательные округа США являются более универсалистскими, если более значительная доля пожертвований из этого округа направляется более удаленным получателям — географически или социально. Таким образом, универсалисты не являются ни более, ни менее просоциальными, просто больше пожертвований из универсалистских округов направляется в более отдаленные места, и меньше — на нужды местного сообщества.

Мы зафиксировали, что округа с более высоким уровнем универсализма, как правило, чаще голосуют за кандидатов-демократов и избирают представителей, использующих в своих выступлениях универсалистские моральные формулировки. Кроме того, представители этих округов демонстрируют более левостороннее поведение при голосовании по списку, даже в рамках одной партии, что еще раз демонстрирует, как моральные ценности определяют результаты выборов и законодательные действия.

Междисциплинарный подход

Экономисты традиционно с осторожностью относятся к моральным вопросам, предпочитая придерживаться эмпирического анализа, основанного на данных. Однако я считаю, что экономисты только выиграют от более глубокого обращения к моральной психологии, так же как и психологи могут выиграть от включения экономических идей в свою работу. Каждая из этих дисциплин привносит свои уникальные преимущества: экономисты отлично справляются с управлением и анализом масштабных данных, а психологи-моралисты разбираются в сложных процессах принятия индивидуальных решений и моральных рассуждений.

Такой междисциплинарный подход может привести к более глубокому и учитывающему больше нюансов пониманию сложных социальных и политических явлений. Возьмем, например, вопрос перераспределения. Психологические исследования могут пролить свет на то, почему люди придерживаются определенных моральных убеждений относительно справедливости и равенства, в то время как экономические данные могут показать, как эти убеждения воплощаются в характеристиках голосования и политических предпочтениях. Объединяя эти подходы, мы можем составить более полное представление о том, как моральные ценности влияют на экономическое поведение и результаты.

Что все это означает для директивных органов? Прежде всего, это говорит о том, что действенная экономическая политика не может игнорировать моральные соображения. Директивные органы должны признать, что экономические предпочтения людей часто определяются их моральными убеждениями, которые могут сильно различаться в разных группах. В результате меры политики, соответствующие моральным ценностям одной группы, могут вызывать резкое неприятие со стороны другой группы с иными ценностями.

Понимание этих расхождений в вопросах морали может помочь директивным органам разрабатывать более действенные и справедливые меры политики. Например, политика перераспределения, отвечающая универсалистским ценностям, может быть более успешной, если она сформулирована таким образом, чтобы найти отклик и у партикуляристов, например, подчеркивая выгоды для местных сообществ.

Кроме того, признание роли морали в экономическом поведении может помочь директивным органам предвидеть и урегулировать политическую поляризацию. Это может оказаться жизненно важным для преодоления моральных разногласий, которые все дальше уводят нас от консенсуса.

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.