Экономисты из Турции, Кении, Колумбии и Бангладеш помогают сделать мир лучше.

Эмпирические исследования в развивающихся странах могут внести важный вклад в информационное обеспечение внутренней и внешней экономической политики, но они редко привлекают широкое внимание. Более 90 процентов статей в ведущих 10 экономических журналах являются продуктом западных институтов, и большинство из них написаны мужчинами. Женщины в целом недостаточно представлены в экономических исследованиях, но еще реже встречаются женщины-экономисты в развивающихся странах.

 

Совместный проект МВФ «Движущая сила перемен» с инициативой Международной экономической ассоциации «Женщины-лидеры в экономике» (IEA-WE) представляет примеры женщин-экономистов, стоящих за бесценными исследованиями на местном уровне, которые дают директивным органам лучшее представление об областях, нередко остающихся без внимания.

Ипек Ильккараджан

Достижения в области «пурпурной» экономики

Это было вечером в 2009 году ― она не может вспомнить, когда именно, но это происходило в ее родном Стамбуле в конференц-зале, переполненном утомленными дорогой международными экономистами, которым уже не терпелось оказаться в баре после длинного дня лекций о «зеленой» экономике, последней из которых была ее лекция. Приближаясь к трибуне, она увидела, как они, услышав все, что им хотелось услышать, медленно расходятся. Она отчаянно думала, как их удержать, ― и тут ее осенило. Наклонившись к микрофону, она произнесла: «Для действительно устойчивого экономического порядка «зеленой» экономики недостаточно. Нам также нужна «пурпурная» экономика». Это сразу же привлекло внимание, с заказами напитков было решено повременить ― и так родился термин «пурпурная экономика».

 

Идея Ипек Ильккараджан использовать слово «пурпурный» возникла из его ассоциации с женским движением в Турции, но вскоре она узнала, что этот цвет также является символом феминистских движений в нескольких других странах. Так что, если «зеленая» экономика призвана повысить устойчивость посредством экологической политики, то «пурпурная» экономика Ильккараджан стала символизировать борьбу за повышение устойчивости стран на основе большего гендерного равенства и инвестиций в инфраструктуру по уходу.

Ильккараджан является профессором экономики факультета менеджмента Стамбульского технического университета, и ее исследования сосредоточены на экономике труда, экономике развития и феминистской экономике. «Во время учебы в колледже я всегда считала себя феминисткой. Но моя приверженность феминистской экономике усилилась, когда я сама стала матерью и начала активно заниматься неоплачиваемым уходом за членами своей семьи, при этом одновременно пытаясь продвигаться в карьере».

 

Испытывая разочарование из-за пренебрежения ее собственной научной дисциплины вопросами этой области производства, столь важной для благополучия людей, Ильккараджан начала погружаться в тему экономических выгод работы по уходу за членами семьи. Вскоре эти исследования получили признание структуры «ООН-женщины», Международной организации туда и правительств разных стран мира, стремящихся увеличить возможности для занятости и темпы роста, поскольку, как говорит Ильккараджан, услуги по уходу открывают больше возможностей для создания рабочих мест, чем услуги в любой другой сфере.

 

«В контексте Турции мы сопоставили потенциал государственных расходов для создания рабочих мест в ситуации, когда государственные средства расходуются на сферу услуг по уходу (например, уходу за детьми младшего возраста), с ситуацией, когда они расходуются в секторе строительства. И мы обнаружили, что расходы на услуги по уходу за детьми младшего возраста и дошкольное образование могут создать втрое больше рабочих мест, чем аналогичный объем государственных средств, выделенный на сектор строительства».

 

А когда Ильккараджан спрашивают о потенциальных потерях рабочих мест вследствие внедрения технологий, по ее словам, ответ на этот вопрос рынка труда также лежит в плоскости «пурпурной» экономики.

 

«Ежедневно во всем мире выполняется шестнадцать с половиной миллиардов часов неоплачиваемых работ: в бытовой сфере, деятельности по уходу, производстве домашних хозяйств. Если перенести всего лишь половину этого в оплачиваемую сферу, это будет означать создание сотен миллионов новых рабочих мест. Поэтому, когда коллеги-мужчины задаются вопросом о том, откуда появятся новые рабочие места, мне хочется просто смеяться, потому что для меня это очевидно».

Роуз Нгуги

Преимущество на основе данных

Жизнь — это последовательность событий. Иногда самые незначительные вещи, эти, казалось бы, несущественные моменты в нашей жизни, оказывают неизгладимое влияние. «В то время в школах не учили ничему со словом «экономика» в названии. Но затем в нашу школу пришли рассказать о каких-то новых предметах. Я ничего об этом не знала, но подумала: «Ладно, почему бы не попробовать, что это за “экономика”».

 

Окончив старшие классы той кенийской школы, Роуз Нгуги жаждала узнать больше ― потому что, «когда вы видите, как люди на рынке покупают и продают, можно подумать, что этим все и ограничивается, но потом вы осознаете, что это экосистема, внутри которой функционируем все мы. Поэтому понимание, что и почему происходит, помогает вам увидеть, где требуются меры вмешательства для улучшения ситуации в обществе».

 

Теперь она доктор Нгуги. Она изучала экономику в Университете Найроби и Бирмингемском университете в Соединенном Королевстве. Кроме того, она проработала шесть лет в МВФ, после чего вернулась в Кению, чтобы помочь правительству страны с программой развития в процессе децентрализации, предоставляющем больше автономии органам государственного управления округов. Работая в должности исполнительного директора Кенийского института исследований и анализа государственной политики (КИИАГП), Нгуги со своими сотрудниками предоставляет этим округам данные по секторам в форме индексов, которые помогают оценить влияние и эффективность реализуемых ими мер политики.

 

«Эти индексы творят чудеса, ― говорит Нгуги. ― Они помогают округам сосредоточить внимание на тех областях, которые, согласно нашим данным, имеют не очень хорошие показатели». Во многих странах Африки наличие качественных данных ― редкое явление, но индексы Нгуги представляют еще большую ценность потому, что исходят из реалий Кении, измеряя реальную деятельность, значимую для местных общин, например, в неформальном секторе, в котором занято 80 процентов населения.

 

«Если мы ведем речь о росте в этой стране, роста невозможно достичь, не зная, где находятся его основные источники, ― говорит она. ― У нас много молодежи идет на работу на неформальные микро- и малые предприятия. И тогда вы задаетесь вопросами о том, являются ли они достаточно продуктивными, создают ли они достойные рабочие места. Поэтому нужно рассматривать микро- и малые предприятия как основу экономики и поддерживать ее. Это можно делать, только посещая округа, понимая условия, в которых они функционируют, так у вас будет возможность сосредоточить политику непосредственно на решении проблем, на деталях этих проблем на уровне округов».

 

По словам Нгуги, индексы помогают 47 национальным округам построить более сильную местную экономику, лежащую в основе применяемого правительством страны принципа «снизу вверх» в процессе экономических преобразований в Кении.

 

Марсела Эслава

Переосмысление социальной защиты

«Я думаю, что среда, где вы выросли, несомненно, дает вам особый опыт и знания. Моя повседневная жизнь подсказывает мне вопросы, поскольку я вижу эти проблемы вокруг себя».

 

Математические навыки легко давались ей с детства, но задачи, которые ее увлекали, были больше связаны с социальными проблемами, которых, когда она училась в школе, в Боготе было в избытке. Она не могла поверить, насколько разнообразна ее страна.

«Разнообразна не в хорошем, а в плохом смысле ― в смысле неравенства, причина которого кроется не в том, что люди просто разные, а в том, что они имеют разные возможности. И поэтому, я думаю, тот факт, что вы являетесь частью этой среды, естественным образом заставляет вас задуматься о сочетании социальных, экономических, политических вопросов и мер экономической политики ― так было в моем случае».

 

Поэтому экономика подходила Марселе Эслава по всем параметрам. После окончания школы она училась в Университете Анд в Боготе, где сейчас преподает, и получила степень доктора наук в Мэрилендском университете. И хотя изначально Эслава была движима той социальной несправедливостью, которую она наблюдала, когда росла в Колумбии, в настоящее время она возглавляет Экономическую ассоциацию стран Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭАЛАК), содействующую обмену идеями среди экономистов и разработчиков политики для всего региона.

 

В своих исследованиях Эслава шла многими путями, но в них постоянно возникают две темы. Низкие доходы в сочетании с высоким уровнем неравенства образуют основу того, что она называет проблемой для развития Латинской Америки. «Я живу в Латинской Америке всю свою жизнь, и это реалии, с которыми мы сталкиваемся ежедневно, ― говорит она. ― Они имеют серьезные последствия для людей, которые вас окружают. Вы видите бедность. Вы видите социальные волнения и недовольство».

 

В таких условиях люди обычно работают в неформальном секторе и не осуществляют взносы в систему социального обеспечения. Поэтому они лишены пенсий и медицинского обслуживания. Кроме того, они получают очень низкую заработную плату. Как говорит Эслава, они вынуждены постоянно искать случайные заработки и составляют половину работников Латинской Америки, которая в противном случае по закону имела бы право на пособия по социальному обеспечению.

 

«Наши системы социального обеспечения крайне неэффективны в том смысле, что, хотя согласно писаному закону они обеспечивают людям разумную защищенность, их положения не охватывают значительную долю населения».

 

По словам Эслава, настало время пересмотреть структуру этих систем с учетом сегодняшних реалий, чтобы защитить людей исходя из рисков, с которыми они сталкиваются, а не того, каким образом они зарабатывают на жизнь.

 

«Медицинское обслуживание должно предоставляться, когда вы заболели, а не когда вы заболели и при этом официально трудоустроены. Но его нужно финансировать, поэтому нам требуется пересмотреть то, каким образом мы финансируем социальную защиту. А это означает совершенно новое видение в отношении налогов и взносов, получаемых государством».

 

Румана Хак

Кашляющие и казна

Людям на Западе господство крупных табачных компаний может показаться анахронизмом: кажется, что битва с ними выиграна много лет назад, по крайней мере по большей части. В случае развивающихся стран это не так. «В Бангладеш употребление табака находится на очень высоком уровне ― и не только в Бангладеш, а во всей Юго-Восточной Азии. Как показывает проведенный в 2017 году последний раунд Глобальных опросов взрослого населения о потреблении табака, 35,3 процента лиц в возрасте 15 лет и старше употребляют табачные изделия».

 

Румане Хак никогда не нравился запах сигарет отца в их доме в Дакке. Но курение ― обычное занятие мужчин в Бангладеш, и экономика от него зависит. По данным Национального совета по доходам, на табачную промышленность приходится от 9 до 11 процентов всех налоговых доходов.

 

«Поступив в докторантуру Лиддского университета, я начала работать в сфере борьбы против табака, ― говорит Хак. ― Я узнала о колоссальном негативном воздействии табака на здоровье, а также осознала экономическое бремя потребления табака в Бангладеш и то, как табачная промышленность манипулирует всем ландшафтом разработки и проведения экономической политики». Хак получила степень в области экономики здравоохранения в Даккском университете, где сейчас преподает.

 

Последствия потребления табака для здоровья всем известны: ежегодно курение убивает более 160 000 бангладешцев. Поэтому хотя доходы являются значительными, по подсчетам Хак, сборы налогов на табачные изделия далеко не покрывают издержки на лечение болезней, связанных с табаком. Как говорит Хак, зависимость страны от налогов на табак сталкивает государственные учреждения между собой.

 

«Для Министерства здравоохранения приоритетом, безусловно, является укрепление здоровья населения. Что же касается Национального совета по доходам… мы не можем отрицать, что его налоговые доходы опираются на налогообложение табака. Тем не менее он должен найти альтернативные источники доходов, а не полагаться только на налогообложение табака. Существует проблема выбора, и они должны принять это решение в более важных интересах населения страны, и это, несомненно, будет достижением в сфере общественного здоровья».

 

В стране, где так много людей курит, некурящие люди тоже сталкиваются с рисками. Хак с коллегами провела исследование в отношении 1300 детей школьного возраста и обнаружила, что в слюне 95 процентов из них содержался никотин, что указывало на воздействие на них окружающего табачного дыма. Как показывают другие исследования, многие из этих детей в итоге сами будут употреблять табачные изделия. Так что это замкнутый круг.

 

Отец Хак со временем начал сильно кашлять и был вынужден обратиться к семейному врачу. «Он воспринял это очень серьезно и осознал, как это влияет на его здоровье и что он не хочет, чтобы его дети последовали его примеру и в будущем были курильщиками. Поэтому он бросил курить, и потом никто в нашей семье не курил».

 

По словам Хак, Бангладеш пора пересмотреть структуру налогообложения табака, поскольку налогообложение является наиболее эффективным с точки зрения затрат способом предотвращения употребления табачных изделий.

 

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и не обязательно отражают политику МВФ.