Карнит Флуг подчеркивает важность подотчетности и прозрачности в центральных банках

Вскоре после своего назначения на пост управляющей Банка Израиля в 2013 году Карнит Флуг возвращалась со встречи с правительством по вопросам экономической политики и думала о том, должна ли она опубликовать свои высказывания. Но еще до того, как она вернулась в центральный банк, она увидела, что ее комментарии уже были опубликованы в прессе. «Тогда я поняла, что нет такого понятия, как частные высказывания на заседаниях правительства, — вспоминает она. — Всегда лучше контролировать информацию, чем допускать, чтобы Ваши высказывания вырывались из контекста в угоду чьим-то личным интересам».

Центральные банки во всем мире находятся под беспрецедентно пристальным вниманием в то время, как они стараются предотвратить инфляцию и глобальную рецессию. Флуг рассказала представителю ФиР Николасу Оуэну о важности подотчетности и прозрачности центральных банков, прошлых успехах и неудачах в области экономической политики, а также о пройденном ею пути от экономиста-исследователя до первой женщины-управляющей центральным банком Израиля.

ФиР: Последний резкий скачок инфляции в Израиле был в 1980-х годах. Наблюдаете ли Вы параллели с сегодняшним днем?

КФ: С тех пор макроэкономические условия и институциональные структуры значительно изменились, поэтому трудно проводить параллели. Во время пика инфляции в нашей стране в 1984 году, когда цены выросли на 445 процентов, у нас был огромный государственный дефицит около 15 процентов ВВП. Долг составлял 280 процентов ВВП. Независимости центрального банка не существовало. В рамках программы стабилизации в закон о Банке Израиля была внесена поправка, известная как «положение о запрете на печатание денег», которая не позволяла центральному банку финансировать дефицит государственного бюджета. Так что сегодня обстоятельства совершенно иные.

Тем не менее некоторые члены Кнессета, нашего парламента, оказывают на центральный банк давление с тем, чтобы он ввел новые инициативы, такие как освобождение одиноких домовладельцев от повышения процентных ставок по ипотечным кредитам. Я надеюсь, что этим инициативам не будет дан ход. Даже в этом случае обсуждение может привести к самоограничению, которое сделает денежно-кредитную политику менее эффективной. И даже если они не повлекут изменения денежно-кредитной политики, они могут повлиять на ожидания, и это само по себе может сделать денежно-кредитную политику менее эффективной. Инициативы такого рода бесполезны.

ФиР: Реформы, которые Вы провели на посту управляющей, были неоднозначными. Что Вы посоветуете сегодняшним руководителям центральных банков, имеющим разногласия с директивными органами?

КФ: Когда я была управляющей, инфляция и процентные ставки были очень низкими, поэтому в отношении денежно-кредитной политики не было никаких разногласий. Тем не менее, согласно первоначальному закону о центральном банке 1954 года, управляющий Банка Израиля также является экономическим советником правительства. Это нетипичная роль, и она создает трения с политической системой, особенно с Министерством финансов. По традиции эти советы весьма публичные: они являются частью обсуждения с правительством, но также способствуют публичной дискуссии.

Мой главный совет — будьте прозрачными и профессиональными в своем анализе. А также необходимо принимать активное участие в общественных обсуждениях, пользуясь высококачественными исследованиями.

ФиР: Реально ли в наши дни, чтобы центральные банки оставались в значительной степени неподотчетными? Следует ли более широко обсуждать издержки, связанные с ужесточением денежно-кредитной политики, поскольку мир движется к болезненной рецессии?

КФ: Существуют различные формы подотчетности. Подотчетность может быть повышена за счет требования прозрачности и экспертных оценок. И оживленные общественные дебаты являются частью подотчетности. Но на самом деле Вы спрашиваете, должны ли центральные банки быть независимыми в применении денежно-кредитной политики для достижения целевого показателя инфляции. В этом вопросе, я думаю, политики все еще сохраняют инфляционный уклон. Это привело к высокой инфляции в 1970-х и 1980-х годах. Политики считали, что можно смириться с чуть более высокой инфляцией, чтобы был чуть более высокий уровень экономической активности и занятости. Но на самом деле это оказалось очень трудно контролировать. Более высокая инфляция может запустить спираль инфляционных ожиданий, которая приведет к еще более высокой инфляции. Этот базовый инфляционный уклон все еще существует. Я думаю, что невозможно использовать этот компромисс, чтобы спровоцировать чуть более высокую инфляцию для повышения активности. Как только инфляция начинает ускоряться, ее очень трудно контролировать. И тогда затраты, включая расходы на социальное обеспечение, могут быть очень высокими.

ФиР: Ошибались ли центральные банки в прошлом? Нам говорят, что сегодня мы должны доверять центральным банкам, когда они повышают ставки. Но центральные банки закачивали деньги в экономику путем низких процентных ставок и количественного смягчения. Разве мы не расплачиваемся за это сегодня?

КФ: Я думаю, что реакция денежно-кредитной политики на мировой финансовый кризис в целом была правильной и фактически спасла мир от гораздо более глубокой и продолжительной рецессии. Руководство Бена Бернанке и уроки, которые он извлек из прошлого, были чрезвычайно важны. В некоторых странах денежно-кредитная политика сопровождалась макропруденциальной политикой, направленной на смягчение воздействия очень низких процентных ставок на рынки некоторых активов. В Израиле мы ввели ряд ограничений на ипотечном рынке, чтобы предотвратить формирование чрезмерного риска.

После COVID-19 снова потребовались масштабные ответные меры в плане как денежной, так и бюджетной экспансии. В данном случае я считаю, мы слишком поздно отказались от чрезмерной бюджетной и денежно-кредитной поддержки. Восстановление оказалось очень активным, но, несмотря на это, правительства некоторых стран продолжали проводить чрезвычайно экспансионистскую налогово-бюджетную политику, тогда как денежно-кредитная политика оставалась чрезвычайно адаптивной. А когда очень сильное увеличение спроса столкнулось с ограничениями предложения в связи с закрытием заводов в Китае и других странах, а затем в связи с войной в Украине, инфляция начала быстро расти. Осознание того, что спрос играет важную роль, и это были не просто шоки предложения, пришло не сразу. И отчасти поэтому инфляция быстро росла, потребовав более быстрого прекращения экспансии, которое до сих пор не осуществлено повсеместно.

ФиР: Мне интересно узнать о пройденном Вами пути от экономиста, занимающегося исследованиями, до главы центрального банка, который вынужден ежедневно принимать сложные решения в области экономической политики. Изменил ли накопленный Вами опыт Ваш подход к экономическим исследованиям?

КФ: Мой опыт, особенно руководство отделом исследований в Банке Израиля в течение 10 лет, помог мне эффективно использовать исследования при принятии решений в области экономической политики. Он помог мне понять, на какие вопросы можно ответить с помощью моделей, а также ограничения, связанные с использованием моделей для получения ответов. Опыт проведения исследований может помочь в оценке того, где в процессе принятия решений можно использовать модели, а где нужно полагаться на базовую теорию или простой анализ самых последних данных.

ФиР: Вы были первой женщиной-управляющей центральным банком Израиля. Было ли это важно для Вас и для страны?

КФ: Когда меня назначили, я в большей степени осознавала тот факт, что я была первой управляющей из числа рядовых сотрудников, человеком, который начинал работу в банке как молодой экономист и достиг самого верха. До меня все управляющие были известными экономистами, назначенными извне. Я думала в основном о том, как оправдать оказанное мне высокое доверие.

В Банке Израиля я никогда не ощущала, что тот факт, что я женщина, препятствовал моему карьерному росту. Но я рано поняла, что это важно — в прессе много писали о первой женщине-управляющей, и меня всегда спрашивали об этом, когда я встречалась со студентами. Я поняла, что была своего рода образцом для подражания.

Я была удивлена тем, как мало было женщин-управляющих, когда я присутствовала на встречах управляющих в МВФ или Банке международных расчетов. Иногда меня немного смущало то, что я была единственной женщиной в одном помещении с 35–40 мужчинами-управляющими. Но со временем я привыкла к этому. Кроме того, с течением времени в этом помещении стало больше женщин.

Интервью отредактировано из соображений объема и ясности.

НИКОЛАС ОУЭН – является штатным сотрудником редакции «Финансы и развитие».

Мнения, выраженные в статьях и других материалах, принадлежат авторам и необязательно отражают политику МВФ.